А. Д. Панов

ТАКТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ДОПРОСА ПОДОЗРЕВАЕМЫХ И ОБВИНЯЕМЫХ

Общие тактические и психологические основы допроса

Допрос – одно из самых распространённых следственных действий. Его сущность заключается в получении от допрашиваемых лиц показаний о любых обстоятельствах, подлежащих установлению и доказыванию по делу. При всей кажущейся простоте – это трудоёмкое, сложное, многоплановое следственное действие, требующее от следователя высокой профессиональной подготовки и мастерства.

Необходимым условием получения на допросе достоверных и полных сведений является тщательная подготовка к его проведению. При подготовке к допросу следователь определяет цель и задачи допроса, учитывает обстоятельства (в том числе и психологического характера), определяющие его эффективность. Подготовка включает в себя:

Готовясь к допросу следователь должен заранее продумать формулировку вопросов, их последовательность. Вопросы, которые следователь планирует задать на допросе, должны отвечать ряде требований – быть понятными для допрашиваемого, конкретными и в то же время стимулирующими развёрнутый ответ, не содержать тактически проигрышной информации. Необходимо учитывать, что сама по себе постановка вопросов передаёт определённую информацию допрашиваемому. Система вопросов может создать впечатление о мере информированности следователя по расследуемому делу. Первоначально задавать вопросы по таким фактам, которые не могут быть опровергнуты допрашиваемым. Следователю нужно прогностически оценить как отреагирует допрашиваемый на то или иное доказательство, предусмотреть варианты своих аргументов, если допрашиваемый попытается опровергнуть или опорочить имеющиеся доказательства.

Если по делу требуется провести допросы нескольких лиц, то целесообразно определить их последовательностью по общему правилу сначала допрашиваются те лица, которые располагают наиболее важной информацией (о происшедшем, свидетелях, очевидцах, других источниках доказательств) или в силу разных причин могут по истечении времени забыть отдельные обстоятельства или детали происшедшего (например, в силу малолетнего возраста, болезни и т.п.). Раньше других допрашиваются лица, находящиеся в какой-либо зависимости от подозреваемого (обвиняемого), с тем, чтобы последний не успел повлиять на них. Не следует торопиться с допросом тех, кто легко может передать другим о том, чем интересуется следователь.

Готовясь к допросу, необходимо предвидеть его организационную сторону, предотвратить всё, что может нарушить процесс общения (сделать закладки на нужных страницах дела, выписать нужные при допросе фактические данные, подготовить необходимые схемы, фотографии, вещественные доказательства, подобрав их в определённой последовательности.

Следователь должен заранее наметить специальные вопросы, которые потребуют консультаций специалистов.

Большое значение имеет способ и порядок вызова на допрос. В ряде случаев тактически целесообразно срочно вызвать допрашиваемое лицо, направив ему повестку нарочным, а в других случаях важнее отложить вызов, когда допрашиваемое лицо, ожидая допроса, испытывает нервное напряжение, а иногда предпринимает разоблачающие его действия. Надо заранее определить время, которое займут допрос и фиксация показаний. Если предстоит провести несколько допросов, то целесообразно спланировать их так, чтобы допрашиваемые не тратили время на ожидание и исключалась возможность какого – либо нежелательного их общения между собой.

Существенное значение для проведения допроса имеет обстановка общения. Выбор места допроса – один из существенных тактических факторов. Чаще всего допрос проводится в кабинете следователя. Психологически важно, чтобы следователь и допрашиваемое лицо оставались наедине. Присутствие многих лиц сковывает коммуникативную активность, лишает общение доверительности. В тактических целях местом допроса может быть избрано помещение какого – либо учреждения. Это позволит скрыть факт вызова на допрос определенного лица, усилить эффект неожиданности допроса, устранить предварительную подготовленность лица к допросу.

Завершается подготовка к допросу составлением письменного плана, в котором обозначаются все основные параметры допроса – время, задачи, круг выясняемых обстоятельств, их последовательность, доказательства, которые могут понадобиться.

Допрос - это регламентированная законом специфическая форма общения, которая может протекать в форме сотрудничества либо противоборства и психологической борьбы.

«Одной из важнейших проблем психологии допроса является проблема тех отношений, которые в ходе допроса возникают между допрашиваемым и допрашивающим и в определённой мере влияют на разрешение последним целей допроса. Правильное разрешение этой проблемы зависит во многом от уровня знаний, профессионального опыта и навыков следователя».

Особое значение в обеспечении успешности допроса имеет его коммуникативная сторона, то есть общая благоприятная для общения психологическая атмосфера следственного действия, наличие психологического контакта. Психологическому контакту благоприятствует коммуникабельность следователя, то есть его способность располагать к себе людей, умение с учётом индивидуальных особенностей допрашиваемого (возраста, характера, интересов, психического состояния, отношения к делу и т.д.) находить верный тон в общении, пробуждать заинтересованность к даче правдивых показаний. При установлении психологического контакта большое значение имеют доброжелательность, корректность следователя, его объективность, непредвзятость, готовность внимательно выслушать допрашиваемого, умение снять напряжение в общении.

Сам допрос, в особенности, когда речь идёт о первом допросе, можно условно разделить на 4 стадии: предварительная, свободного рассказа, вопросно-ответная и процессуального оформления полученных данных.

В предварительной стадии допроса решаются следующие вопросы:

В этой предварительной стадии следователь стремится вызвать общую активность допрашиваемого лица, получить информацию о его личностных особенностях и психическом состоянии, определить отношение к правосудию, данному следственному действию, к личности самого следователя. Следователь делает предварительные выводы о возможной тактике допроса в данной ситуации и устанавливает коммуникативный контакт с допрашиваемым лицом.

Коммуникативный контакт – система приёмов оптимизации отношений между общающимися лицами. Установление коммуникативного контакта может быть затруднено коммуникативными барьерами – межличностными антипатиями, ситуативными конфликтами, психологической несовместимостью. Задача следователя – нейтрализовать эти барьеры.

Существенным моментом для установления коммуникативного контакта является первое впечатление, оказываемое самим следователем.

Благожелательное знакомство, сообщение своего имени и отчества, обращение к допрашиваемому по имени и отчеству, опрятный внешний вид, достойная, но не надменная манера поведения – всё это формирует первое впечатление о следователе. Особенно значимы первые фразы следователя, их лексическое представление и эмоциональная тональность. Они не должны содержать ничего отрицательного в отношении личности допрашиваемого лица. Некоторые авторы рекомендуют в подобных случаях «выразить своё удовлетворение, например, по поводу того, что посетитель явился в точно назначенное время, тогда как погода или другие обстоятельства могли задержать его». В отношении свидетелей может быть выражено сожаление по поводу причиняемого им беспокойства, в отношении потерпевшего – сочувствие по поводу травмирующего его обстоятельства, в отношении обвиняемого и подозреваемого – заверение в гарантированности всех их законных прав, выяснение неотложных просьб и ходатайств. К такого рода выражениям следует, соблюдая определённый такт, чувство меры, правила вежливости. В противном случае они будут выглядеть нарочито искусственными и вызовут ответную негативную реакцию. При этом, безусловно, надо учитывать возраст, пол, социальный статус субъекта.

В ряде случаев допрашиваемые лица первоначально проявляют стеснительность, скованность, недоверчивостью. Обстановка формализма усугубляется и первоначальным заполнением в протоколе допроса анкетных данных допрашиваемого. Эту формальную сторону в начале допроса можно оживить более подробными расспросами о жизненном пути допрашиваемого, наиболее значимых его биографических эпизодах. Интерес к личности допрашиваемого находит обычно соответствующий эмоциональный отклик. Во многих случаях следователь специально подчёркивает положительные стороны в биографии допрашиваемого, привлекательные стороны его характеристик, отдельные проявления гражданственности, порядочности и т.п. однако это не должно быть наигранным, поверхностным любопытством.

При выяснении данных о судимости нецелесообразно фиксировать внимание на этих обстоятельствах, выявлять подробности, ибо это может создать отрицательный фон в контактном взаимодействии.

Также процессуально и психологически существенным моментом является предупреждение обвиняемого – о значении правдивого поведения на следствии, учитываемого при назначении наказания, о значении смягчающих ответственность обстоятельств. Особое внимание должно быть обращено на значение чистосердечного раскаяния и активного способствования раскрытию преступления. Следователь должен предупредить, что эти обстоятельства отражаются в обвинительном заключении и учитываются судом при назначении наказания. Соответствующие предупреждения и разъяснения должны быть сделаны не мимоходом, не формально, а в доброжелательном тоне, уважительно, с позиций интересов самих допрашиваемых лиц.

Ущерб коммуникативному контакту может быть нанесён односторонним повышенным интересом следователя к уличающим, обвинительным обстоятельствам и невниманием, безразличием к оправдывающим, смягчающим ответственность обстоятельствам, обоснованным ходатайствам допрашиваемых лиц.

Процессуальный закон запрещает добиваться показаний путём насилия угроз и иных незаконных действий, а уголовный закон предусматривает ответственность следователя (или лица, проводившего дознание) за принуждение к даче показаний путём применения угроз или иных незаконных действий. Эта позиция процессуального законодательства в отношении недопустимости применения физического и психического насилия, других приемов фальсификации результатов допроса, рассматривающая эти действия как преступления против личности и правосудия, имеет в настоящее время и конституционную основу. В соответствии со ст.21 Конституции РФ никто не может подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению.

Подследственные лица и свидетели имеют полную свободу волеизъявления. Однако следователь, не прибегая, к запрещённым приёмам психического насилия, использует все возможные средства предотвращения противодействия подследственных лиц и свидетелей совершению правосудия. И среди этих средств особенно значительно установление коммуникативного контакта. Следователь не должен «опускаться» до малокультурного уровня отдельных допрашиваемых лиц, допускать вульгарность, панибратство. Манерность и примитивность резко снижают авторитет следователя. Корректность, справедливость, внимательность, ситуативная гибкость и чуткость, эмоциональная устойчивость – основные качества следователя.

Значительные трудности следователь преодолевает при допросе как малоразвитого человека, так и высококультурного, хорошо образованного. В последнем случае следователь должен избежать всего того, что нанесло бы ущерб его статусу лидера.

На стадии свободного рассказа допрашиваемому лицу предоставляется возможность свободного изложения того, что ему известно об обстоятельствах расследуемого.

Свободный рассказ считается необходимым по следующим соображениям: - следователь не всегда представляет себе, какими данными и в каком объеме располагает свидетель или потерпевший. При свободном рассказе допрашиваемый может сообщить следователю такую информацию, о характере и наличии которой тот и не предполагал и которую, следовательно, он не стремился бы получить путем постановки вопросов допрашиваемому;

Не рекомендуется прерывать свободный рассказ допрашиваемого, так как свободное изложение обстоятельств расследуемого события позволяет ему сосредоточиться, восполнить отдельные обстоятельства, имеющие, по его мнению, значение для следствия.

Следователь должен внимательно и заинтересованно слушать допрашиваемого, не проявляя недоверия к показаниям, не допуская грубости, насмешек, невнимательности.

По ходу свободного рассказа не рекомендуется протоколирование показаний. Составление протокола в процессе свободного рассказа неминуемо приводит к перерывам в рассказе, отвлекает допрашиваемого, ослабляет его усилия по припоминанию тех или иных фактов, нарушает возникшие у него ассоциативные связи. На этом этапе допроса следователь должен делать лишь пометки о соображениях, возникших у него по ходу свободного рассказа, пропусках в нем; вопросах, которые нужно будет задать впоследствии допрашиваемому. Не следует останавливать свободный рассказ допрашиваемого для того, чтобы потребовать от него изложить те или иные факты более подробно, осветить отдельные обстоятельства, повторить изложение и т.п. В последнем случае, дав правдивые показания об одном факте, допрашиваемый будет вынужден, чтобы не противоречить самому себе, правдиво рассказать и об остальных. В тех случаях, когда следователь убеждается в том, что допрашиваемый отклонился от предмета допроса и что такое отклонение не является необходимым для припоминания фактов, интересующих следствие, он может предложить допрашиваемому держаться ближе к существу дела или задать соответствующие вопросы.

В вопросно – ответной стадии следователь задаёт уточняющие, дополняющие, конкретизирующие, контрольные, напоминающие вопросы, предъявляет доказательства.

Дополняющие вопросы задаются с целью восполнения полученных показаний, ликвидации имеющихся в них пробелов. Уточняющие — с целью детализации и конкретизации полученных сведений. Напоминающие — с целью оживления памяти допрашиваемого, вызова в ней определенных ассоциаций, для припоминания интересующих следователя фактов. Контрольные — с целью проверки полученных показаний или получения данных для таковой. Изобличающие — с целью изобличения допрашиваемого во лжи.

Вопросы ставятся в ясной, чёткой форме. Уголовно – процессуальным законом запрещены наводящие вопросы, то есть вопросы, предопределяющие возможные ответы. Вопросы следователя не только не должны содержать прямую подсказку ответа – в них не должны упоминаться те образы, которые могут быть включены в содержание ответа. Так, при необходимости выяснить, не было ли в руках у обвиняемого чемодана, правильно сформулированным вопросом будет: «Нес ли что-либо обвиняемый?» Наводящим будет вопрос: «Нес ли обвиняемый чемодан?».

На заключительной стадии допроса основная задача следователя состоит в полной и объективной фиксации полученных показаний. Здесь необходимы точные формулировки, адекватные раннее данным устным показаниям. Полученные показания заносятся в протокол допроса в первом лице и по возможности дословно. Протокол допроса должен отразить весь процесс допроса – вопросы следователя, предъявление документов, вещественных доказательств, речевые особенности ответов допрашиваемых лиц.

Избежать искажений и утраты информации в ходе допроса и процессуального закрепления их результатов помогает звуко-, видеозапись. Особенно целесообразно её использовать при фиксации показаний несовершеннолетних и малолетних, при допросе с участием переводчика, а также допросе лиц, находящихся в результате ранения либо болезни в тяжёлом, опасном для жизни состоянии.

При использовании звукозаписи допрашиваемый предварительно предупреждается об этом. Звукозапись должна содержать вводную часть, в которой фиксируются: кто, когда и в каком качестве допрашивается, кто проводит запись, марка магнитофона, тип ленты, скорость её движения, место нахождения магнитофона и микрофона. Записывается весь ход допроса. Звукозапись части допроса не допускается. Завершается звукозапись указанием о её прослушивании допрашиваемым лицом и его заявлением о правильности звукозаписи. Звукозапись дисциплинирует речь допрашиваемого, делает его более чутким к своим формулировкам. При даче ложных показаний, записываемых на магнитную плёнку, человек острее чувствует свои промахи. Звукозапись позволяет повторно детально проанализировать особенности показаний – паузы, умолчания, неуверенность в утверждениях и т.п. прослушивая фонограмму допроса, в ряде случаев допрашиваемое лицо осознаёт допущенные просчёты, отказывается от противодействия.

По окончании допроса протокол предъявляется допрошенному лицу для прочтения или по просьбе допрошенного прочитывается ему следователем. Допрошенное лицо имеет право требовать дополнения протокола и внесения в него поправок, которые подлежат обязательному занесению в протокол. В конце протокола перед подписью допрошенного лица отмечается, прочитал ли он протокол лично или же он ему был зачитан следователем. Если протокол написан на нескольких страницах, допрошенный подписывает каждую страницу отдельною. Следователь подписывает протокол последним.

Тактика и психология допроса в значительной степени зависит от процессуального положения допрашиваемого лица.


Психология и тактика допроса подозреваемого и обвиняемого

Подозреваемый и обвиняемый представляют для следователя интерес с трех точек зрения: 1) как личность; 2) как участник и в то же время как наблюдатель исследуемого по делу события, процесса и механизма его отражения; 3) как следообразующий и одновременно следовоспринимающий объект.

Поэтому, тактически воздействуя на данный объект вербальными и другими допустимыми способами, вступая с ним в контакт и информационное взаимодействие в ходе допроса, следователь исходит из задачи получения от него информации о следующем:

Получением информации относительно рассмотренных обстоятельств не исчерпываются задачи допроса подозреваемого и обвиняемого.

В предмет допроса также входит выяснение вопросов:

Показания, данные по поводу рассмотренных обстоятельств, являются объектом следственного анализа и оценки. Наряду с этим в предмет анализа и оценки также входят и такие обстоятельства:

При производстве допроса по поводу материально фиксированных следов на теле, одежде допрашиваемого, других объектах следователю необходимо сконцентрировать внимание на выяснении природы, механизма происхождения, давности образования, локализации, состояния, количества, взаиморасположения, строения, размеров и других признаков следов, факторов, обусловивших их посткриминальные изменения, о лицах, которым помимо допрашиваемого что-либо известно по поводу данных обстоятельств, а также обстоятельства, место, время и каналы поступления к ним соответствующей информации. В том случае, когда речь идет о следах, образовавшихся на каком-либо предмете (трупе, одежде, почве и т.д.), выясняется также детальная характеристика носителя следов.

Для выработки оптимальной тактики допроса подозреваемого и обвиняемого важен учет особенностей ситуации, сложившейся по делу, и позиции, занимаемой допрашиваемым. Можно выделить три типа подобных ситуаций, существенных с точки зрения тактико-технологических моментов подготовки и производства допроса подозреваемого и обвиняемого:

Простая ситуация характеризуется тем, что носитель личностной информации намерен и имеет возможность довести до сведения следователя любую интересующую информацию без утайки и в полном объеме.

В подобных ситуациях хитросплетенная тактика просто не нужна. Она уступает место тому, что напоминает беседу в духе взаимопонимания, предоставлению носителю информации возможности без помех высказаться в форме свободного рассказа по существу исследуемых обстоятельств и дать пояснения по возможным уточняющим и конкретизирующим вопросам.

Сложную ситуацию характеризует наличие какого-либо исходного фактора (группы факторов), отрицательно сказывающегося на продуктивности допроса. В качестве деструктивного начала может выступать обстоятельство и объективного, и субъективного характера. На полноту и точность сообщаемой информации могут оказывать негативное влияние возрастной фактор носителя информации, перенесенное им заболевание, наличие у него физической либо психической травмы (например, фактор старческого слабоумия, шоковое состояние, связанное с пережитой опасностью, и т.д.). Сложность ситуации может определяться также позицией, занятой носителем информации, который не горит желанием рассказать обо всем, что ему известно.

В условиях такого рода ситуации надлежит, во-первых, выявить причину возникшей проблемы, отрицательно сказывающейся на полноте и достоверности сообщаемой информации; во-вторых, принять необходимые организационно-тактические меры по нейтрализации, преодолению негативного воздействия выявленного деструктивного фактора в целях перевода диалога в конструктивное русло (например, путем взятия обязательства о неразглашении сообщаемых сведений).

Сверхсложная (суперсложная) ситуация возникает тогда, когда заведомый носитель важной информации напоминает неприступную крепость. Подобные ситуации возникают в одних случаях, когда носитель информации из-за болезни либо полученной травмы не способен письменно или устно сообщить крайне важные для следствия известные ему сведения. Из подобной ситуации обычно выходят одним из двух возможных путей: первый — отложить обмен информацией до лучших времен в надежде на его осуществление в будущем. Второй — с помощью лечащих врачей и других специалистов изыскать реально допустимую возможность получения хотя бы минимума интересующих сведений (установление у постели больного круглосуточного дежурства и средств звукозаписи), постановка вопросов таким образом, чтобы ответы на них могли быть даны по формуле «да - нет», но бессловесно, и улавливались по каким-либо реакциям носителя информации (например, путем пожатия им руки спрашивающего, закрыванием или открыванием глазных век).

В других случаях суперсложные ситуации возникают в силу установки носителя личностной (субъективной) информации на категорический отказ от вступления в речевой контакт со следователем либо на сообщение заведомо ложной информации.

Перелому в ситуации, переводу ее в русло конструктивного, делового, продуктивного взаимодействия с «непримиримым» носителем информации может способствовать замена следователя на другого, более опытного, имеющего более высокий уровень тактического потенциала и владеющего искусством эффективного воздействия на разум и чувства оппонента. Полезным с этой же точки зрения может оказаться и другой прием — своеобразный тайм-аут, перерыв, внезапное прекращение на какое-то время «штурма крепости», с оставлением в полном неведении защищающегося относительно дальнейших планов штурмующих. Возможна и другая тактика, другие линии поведения и приемы овладения ситуацией. В зависимости от обстоятельств содеянного, роли в нем носителя информации, его личностных особенностей, может быть избран один из следующих вариантов работы с ним.

Первый — мягкий, основанный на щадящей криминалистической терапии. Он предполагает такие приемы, как терпеливые беседы по душам на отвлеченные темы, разъяснение, обращение к здравому смыслу, логический и правовой анализ сложившейся ситуации и возможных перспектив ее развития и т.п.

Второй — жесткий непрерывный прессинг, главным тактическим средством которого являются методы изобличения фактами, демонстрация возможностей следствия, твердость и бескомпромиссность (разоблачение лжи, предъявление изобличающих доказательств, активное оперативное сопровождение в неформальной обстановке, проведение очных ставок и т.д.).

Третий — попеременное варьирование возможностями того и другого методов.

Оценивая сообщаемые сведения, следует иметь в виду, что допрашиваемый, даже признавая себя виновным, нередко сознательно, а иногда неосознанно стремится по возможности умалить свою роль в расследуемом событии, представить себя в более выгодном свете, изобразить себя жертвой неблагоприятного стечения обстоятельств. Возможно также проявление стремления скрыть или приуменьшить участие в преступлении лиц, к которым допрашиваемый испытывает чувство привязанности.

Самооговор является следствием не только неблагоприятной тактической ситуации, но и тех или иных процессуальных нарушений и тактических просчетов. В основе самооговора нередко лежат определенные личностные особенности, а также те нежелательные изменения, которые возникают в психике человека в результате ошибочного подозрения или обвинения его в совершении преступления. Однако, оговаривая себя, допрашиваемый может преследовать сугубо эгоистические, корыстные цели:

Кроме того, надо иметь в виду, что причинами самооговора могут оказаться: временное расстройство психической деятельности допрашиваемого, его душевная болезнь, слабоумие.

Замечено, что содержащаяся в ложном признании информация обычно не выходит за пределы того, что было известно следователю. Причем значительную часть ее занимают уверения в своем чистосердечном раскаянии и готовности содействовать в раскрытии преступления.

В разоблачении самооговора большое значение имеют детальный повторный допрос, проверка показаний на месте, очная ставка, следственный эксперимент и тщательное, скрупулезное сопоставление полученных признательных показаний с другими добытыми по делу данными. О ложном признании могут информировать буквально дословное повторение допрашиваемым первоначальных показаний, а также обратное явление, когда подозреваемый (обвиняемый) в силу естественного процесса забывания вносит на последующих допросах в свои показания все новые и новые подробности, нередко противоречащие тем сведениям, которые им были изложены вначале.

Основным способом противодействия во время допроса является дача ложных (полностью или частично) показаний либо вообще отказ давать какие-либо показания.

Обязательной проверке подлежит утверждение обвиняемого об алиби. Тщательный и детальный допрос выявит незнание допрашиваемым подробностей и обстоятельств, относящихся к пребыванию в определённое время в том месте, на которое он ссылается, заявляя о своей непричастности к совершённому преступлению. Например, неосведомлённость о порядке проведения вечера отдыха или же незнание названия и содержания пьесы, которую он якобы смотрел дома по телевизору и т.д.

В случае отказа подозреваемого от показаний (психологически наиболее сложная ситуация допроса) следователь в благожелательном тоне разъясняет, что подозреваемый упускает возможность самозащиты, раскрытия смягчающих ответственность обстоятельств.

Допрос обвиняемого производится, когда следователь располагает доказательствами, достаточными для предъявления обвинения и изобличения допрашиваемого в совершении преступления.

Допрос обвиняемого проводится по пунктам предъявляемого ему обвинения. Положительный ответ обвиняемого на поставленный вопрос о том, признаёт ли он себя виновным, не должен влиять на необходимость полного всестороннего и объективного расследования уголовного дела. «Признание обвиняемым своей вины не является исключительным, наиболее «сильным» доказательством; оно не имеет преимущественного значения и, как все другие доказательства подлежит проверке и оценке». Признание может быть положено в основу обвинения лишь в случае его подтверждения совокупностью доказательств.

Правдивость показаний обвиняемого в определённой мере стимулируется чётким и доступным разъяснением ему значения чистосердечного раскаяния как обстоятельства, смягчающего его ответственность. «Акцент должен делаться не на признание вины, а на раскаяние, существенной стороной которого является всемерное содействие следствию в полном и всестороннем расследовании преступления».

В случае правдивого признания допрос обвиняемого также должен отвечать ряду тактических требований: вопросы следователя должны обеспечивать полноту показаний, по всем существенным для дела обстоятельствам должны быть получены исчерпывающие показания. Должны быть особенно тщательно выявлены те стороны обстоятельств, достоверность которых может быть проверена; причины, приведшие обвиняемого к преступлению; данные о личности обвиняемого, сведения о соучастниках.


Диагностика и изобличение ложности показаний

В любых показаниях допрашиваемого, умышленно искажающего истину, содержится ложь, которая полностью или частично формирует то или иное высказывание.

Ложь – средство управления поведением людей путём их дезинформации. Лицо, противодействующее следствию и дающее заведомо ложные показания, вступает со следователем в позиционное противоборство, прогнозирует возможные действия следователя, пытается рефлексивно управлять его деятельностью. Лжец оценивает, как его ложные показания будут приниматься, оцениваться и использоваться следователем. При активной, «творческой» лжи лжец стремиться создать псевдомодель события, состыковать его элементы, выдумать причинно – следственные связи, привязать их к определенному месту и времени.

С точки зрения структуры можно выделить следующие виды показаний, содержащих ложь; показания, полностью состоящие из вымысла; показания, частично содержащие ложные утверждения, которые либо прикрывают правду, которую допрашиваемый скрывает, либо являются дополнением к ней.

Полный вымысел сравнительно легко опровергается. Детализация и последующая проверка места, времени и других обстоятельств вымышленного события неминуемо ведут к разоблачению лжи. Ложные показания, основанные на реальных фактах, требуют тесной увязки и согласования подлинного и вымышленного. Без этого они не будут достаточно правдоподобны и убедительны. Согласование лжи и правды, стремление допрашиваемого придать своим показаниям видимость максимальной правдоподобности протекают часто в условиях дефицита времени и напряжения психики. Это обстоятельство является одной из причин возникновения в ложных показаниях неувязок и расхождений.

Диагностируя ложность показаний, следователь может избрать одну из двух тактических возможностей:

Когда кроме ложных, противоречивых показаний ничего больше не удаётся получить, не следует отчаиваться и показывать это допрашиваемому, так как субъект, который открыто лжёт, уже этим частично разоблачает себя, демонстрирую свою заинтересованность в покрытии истины. С этой точки зрения, как ни парадоксально, может быть, это звучит, ложь тоже является важной информацией, которой нужно уметь воспользоваться. Поэтому вряд ли полностью можно согласиться с утверждением, что «с психологической стороны для получения правдивых показаний лучше предупреждать ложь, чем разоблачать её».

В литературе можно встретить достаточно широкий перечень речевого (вербального) поведения, с помощью которых оценивается лживость показаний. В частности, о том, что показания могут быть ложными, свидетельствуют:

Подобные формы поведения лиц, пытающихся ввести в заблуждение, обмануть следователя, могут оценивать последним не только в чисто информационном отношении (сказал – не сказал, сказал, но совсем не то, что точно установлено по делу и т.д.), но и с точки зрения невербальных проявлений на уровне психофизиологических реакций, сопровождающих речь лжесвидетеля, которые наблюдаются в его мимике, жестах, интонации голоса и т.д. Проблема с ложью заключается в том, что наше подсознание работает автоматически и независимо от нас. Поэтому «язык телодвижений, выявляющий скрытые связи между нашим скрытым внутренним состоянием с внешне наблюдаемыми телесными проявлениями обычно «выдаёт нас с головой». В тот момент когда субъект начинает лгать его жестово-мимические реакции начинают вызывать у нас ощущение того, что нам лгут. Этими реакциями могут быть: сокращения лицевых мышц, расширение или сужение зрачков глаз, испарина на лбу, румянец на щеках, учащенное моргание и множество других мелких жестов, сигнализирующих об обмане, которые проявляются на какие – то доли секунды. Следует сказать о глазах и взгляде. Подмечено, что если субъект пытается что – то скрывать, то его глаза встречаются с глазами партнёра по общению меньше одной трети всего времени их разговора. Такое поведение может сопровождаться направлением взгляда в сторону или вниз, внутрь себя или в пространство (отрешенный взгляд), непроизвольным потиранием века, ушной раковины и т.п.

О стремлении субъекта отгородиться от своего партнёра по общению, скрыть от него свои подлинные намерения косвенно могут свидетельствовать и его различные так называемые закрытые позы в виде скрещенных на груди рук, закидывание ноги на ногу, сцепленных пальцев рук.

Состояния волнения, тревоги, нервозности, возможно, обусловленные стремлением субъекта скрыть истину от органов правосудия, его колебаниями – давать правдивые показания или продолжать лгать, могут выражать в виде различных ритмичных движений пальцев, рук, ступней, периодически повторяющегося во время допроса ерзанья на стуле, в виде так называемых жестов – самоадаптёров (вращение всевозможного рода мелких предметов, случайно оказавшихся под рукой и т.п.), приоткрытый рот напротив, прикусывание губ, замедленный темп речи, почёсывание подбородка и т. д.

Далеко не всегда следует малейшую мимическую реакцию обязательно принимать за показатель лжесвидетельства, поскольку причинами её могут быть и совсем иные обстоятельства.

Ложность всегда противоречива. При анализе этих противоречий неизбежно выясняется истина. Для этого в следственной практике используется ряд тактических средств: задаются детализирующие повторные вопросы, однотипные вопросы задаются в разной последовательности, проводится ряд проверочных следственных действий, используются приёмы правомерного психического воздействия.


Наиболее распространённые психологические приёмы и методы разоблачения лжесвидетельства

В обширной литературе по юридической психологии, криминалистике описано достаточно большое количество разнообразных психологических приёмов, используемых при разоблачении лжесвидетелей.

Правомерен любой тактический приём психического воздействия, если он не направлен на вымогательство признания, не связан с нарушением норм нравственности, прямой ложью, подавлением воли подследственного лица.

Кратко остановимся на некоторых приёмах и методах разоблачения лжесвидетельства.

Метод повторного допроса или повторной постановки вопросов, но уже в несколько ином контексте, по сравнению с теми, которые уже ставились, рассчитан на не очень прочную память допрашиваемого, который, дав однажды ложные показания, стремится придерживаться их и в дальнейшем. Однако, запамятовав отдельные детали из своего вымысла, допускает противоречия с раннее сообщёнными сведениями. Нельзя судить о правдивости или о неправдивости лишь по эмоциональным проявлениям допрашиваемого – заиканию, покраснению, дрожанию конечностей. Не являются индикатором противодействия и различные колебания, сомнения. «лжец всегда стоит на своём, а правдивец под конец начинает обыкновенно путаться, смущённый возникшими сомнениями в правде своих слов». И тем не менее полученные в ходе повторного допроса расхождения в показаниях допрошенного лица позволяют обратить на него более пристальное внимание следователя, побуждая последнего активнее заняться поиском ответа: почему данный субъект даёт противоречивые показания, тем более в каких – то даже и не столь существенных деталях? Давно подмечено (и не без оснований), что маленькая ложь всегда рождает большие подозрения.

Группа методов, создающих искаженное представление об осведомлённости следователя объединяет большое количество разнообразных приёмов, с помощью которых демонстрируется повышенная осведомлённость, профессиональная уверенность следователя в раскрытии преступления, доскональное изучение им обстоятельств дела. К ним можно отнести прежде всего приёмы чисто поведенческого характера (уверенная манера держать себя и задавать вопросы, тон, которым ставятся эти вопросы, выжидательные, многозначительные паузы, перемежающие речь, улыбки, выражающие сомнения относительно того, о чём говорит лжесвидетель, прямоё, открытый взгляд, соответствующие мимические реакции, уместная жестикуляция и пр.) . следователь может использовать данные о личности обвиняемого (подозреваемого), деталях его поведения накануне совершения преступления, его связях, демонстрацию предметов, ассоциирующихся у обвиняемого (подозреваемого) с совершённым преступлением. Последовательность предъявления доказательств должна демонстрировать осведомлённость следователя о последовательности преступных действий обвиняемого (подозреваемого).

Однако, как совершённо справедливо подчёркивает Г. Г. Доспулов, используемая следователем информация должна быть абсолютно точной. Иначе, сообщив допрашиваемому неверные сведения, следователь рискует показать свою неосведомлённость и только лишь укрепит решимость допрашиваемого продолжать давать ложные показания.

В качестве приёма, создающего преувеличенное представление об осведомлённости следователя, может быть использованное и заранее продуманное размещение на его рабочем столе, в других местах служебного кабинета (в зоне видимости) различного рода документов, таблиц, вещественных доказательств, изъятых с места происшествия, во время обыска и т.д.

Суть метода постановки косвенных вопросов, именуемого некоторыми авторами методом «косвенного допроса», состоит в том, что допрашиваемому ставятся вопросы, имеющие второстепенное для него значение, но, отвечая на них, он вынужден сообщить именно те сведения, ради которых и были поставлены эти «второстепенные» вопросы.

Как пишет А. Р. Ратинов, «интересующие следователя вопросы задаются без всяких акцентов, в будничном, даже небрежном тоне, чтобы не подчёркивать их особого значения. При этом используются различные отвлекающие приёмы, при помощи которых переключается внимание допрашиваемого с тех обстоятельств, которые подлежат выяснению, нарочито выделяются несущественные моменты, создаётся видимость того, что в них и заключён весь смысл допроса».

Предъявление изобличающих доказательств допрашиваемому широко применяется в следственной практике.

При проведении допроса обвиняемых должны быть учтены следующие основные тактические правила предъявления доказательств.

Во–первых, необходимо обеспечить экономное, разумное использование доказательств. Вначале надо максимально использовать стадию свободного рассказа, дать допрашиваемому возможность выдать некоторую информацию самому за счёт проговорок, умолчаний, различных противоречий как в самой излагаемой информации, так и за счёт противоречий с уже установленными фактами.

Во–вторых, во всех ситуациях допроса сначала путём постановки вопросов следователю желательно проявить свою осведомлённость по поводу тех или иных обстоятельств, а затем использовать соответствующие доказательства.

В–третьих, доказательства не следует предъявлять до тех пор, пока обвиняемый или подозреваемый не допрошен по всем обстоятельствам, связанным с этим доказательством.

В–четвёртых, следователю нужно заранее оценить каждое из имеющихся доказательств, выявить наиболее эффективную логическую связь между ними и попытаться предусмотреть те доводы и аргументы, которые допрашиваемый может заявить при использовании доказательств на допросе.

В–пятых, перед предъявлением доказательств на допросе нужно предусмотреть такое их сочетание, которое было бы неожиданным для допрашиваемого и ограничивало бы тем самым его возможности для ложного истолкования обстоятельств, связанных с этими доказательствами.

В–шестых, нужно всегда помнить и учитывать эмоциональную силу отдельных доказательств, их особое психологическое воздействие.

В–седьмых, в распоряжении следователя должен остаться достаточный резерв доказательств, на тот случай, если первая попытка получить правдивые показания окажется безрезультатной.

Допущение легенды: следователь, зная о том, что допрашиваемый дает ложные показания (излагает легенду), дает ему возможность высказаться, чтобы он сам вошел в противоречия со своими же прежними утверждениями или с собранными доказательствами.

Отвлечение внимания: для получения правдивых показаний об отдельных обстоятельствах расследуемого события следователь усыпляет «бдительность» допрашиваемого. В этих целях, не акцентируя внимания на главном вопросе, по поводу которого ему важно получить правдивые показания, растворяет его в числе других вопросов, не имеющих в данном случае существенного значения, и таким образом пытается получить разрозненные правдивые показания.


Литература

  1. Конституция РФ.
  2. Уголовно – процессуальный кодекс РФ.
  3. Бюллетень ВС РСФСР, 1982, № 9.
  4. Белкин Р.С. Тактика допроса // Лившиц Е.М., Белкин Р.С. Тактика следственных действий. М.,1997.
  5. Васильев В.Л. Юридическая психология. С-Пб. 2000.
  6. Васильев А. Н., Карнеева Л. М. Тактика допроса при расследовании преступлений. М., 1970.
  7. Васильев А.Н., Карнеева Л. М. Тактика допроса при расследовании преступлений. М., 1976.
  8. Дерябо С.Д., Ясвин В. А. Гроссмейстер общения. М., 1996.
  9. Доспулов Г. Г. Психология допроса на предварительном следствии. М., 1976.
  10. Еникеев М. И. Юридическая психология. М. 2000.
  11. Карнеева Л. М., Соловьёв А.Б., Чувилев А.А. Допрос подозреваемого и обвиняемого. М., 1969.
  12. Кони А. Ф. Собрание сочинений. Т.4. М., 1967.
  13. Кони А. Ф. Память и внимание. Петроград, 1922.
  14. Лурия А. Р. Экспериментальная психология в судебно–следственном деле. // Советское право. 1927. № 2 (26).
  15. Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. М., 1976.
  16. Ратинов А.Р., Скотникова Т.А. Самооговор (происхождение, предотвращение и разоблачение ложных признаний). М., 1973.
  17. Ратинов А. Р., Гаврилова Н. И. Логико–психологическая структура лжи и ошибки в свидетельских показаниях // Вопросы борьбы с преступностью. 1982. №37.
  18. Ратинов А.Р., Адамов Ю.П. Лжесвидетельство (происхождение, предотвращение и разоблачение ложных показаний). М., 1976.
  19. Романов Р. В. Юридическая психология. М., 2000.
  20. Криминалистика: Учебник./ Под ред. Белкина Р.С. - М.: Юридическая литература, 1974.
  21. Криминалистика Т.2. / Под ред. Белкина Р.С., Лаврова В.П., Лузгина И.М. М.: 1988.
  22. Общая юридическая психология. Ч.2. Учебник. / Под. ред. Еникеева М.И. – М.: Юрид. лит., 1996.
  23. Криминалистика: Учебник. / Под ред. Закатова А.А., Смагоринского Б.П. – М.: ИМЦ ГУК МВД РФ, 2003.
  24. Следственные действия. Криминалистические рекомендации. / Под ред. Образцова В.А. – М.: Юристъ, 1999.
  25. Криминалистика: Учебное пособие. / Под ред. Шурухнова Н.Г. – М.: Юрист, 2002.


Hosted by uCoz